Криковцова Наталья Владимировна
Учитель начальных классов, МБОУ СОШ № 4 г. Белгорода, г. Белгород, Белгородская область
Ссылка на статью, при указании в списке литературы (по ГОСТ Р 7.0.5–2008):
Криковцова Н.В. «Жизнь -и -творчество» Пушкина в концепции Ходасевича // Совушка. 2022. N3 (29). URL: https://kssovushka.ru/zhurnal/29/ (дата обращения: 22.02.2025).
Заказ № 1445990
Аннотация: В статье рассматривается положение «жизнь-и-творчество», которое сформулировал Ходасевич в применении к изучению Пушкина. В нашей работе мы рассмотрели следующие статьи Ходасевича о Пушкине: «В спорах о Пушкине» (1928), «О чтении Пушкина» (1924), «Русалка. Предположения и факты» (1924), «Пушкин в жизни» (1927), а также монографию И.З. Сурат «Пушкинист Владислав Ходасевич» (1994). По мнению Ходасевича, биографию Пушкина нельзя писать вне связи с его творчеством, так как это две нерасторжимые вещи.
Выдающийся критик ХХ века В.Ф. Ходасевич посвятил истории русской поэзии множество замечательных работ различного жанра. Среди имен русских поэтов, жизнь и творчество которых привлекали наибольший интерес со стороны Ходасевича, нужно назвать, прежде всего, А.С. Пушкина. Исследовательская работа Ходасевича-пушкиниста представляется нам попыткой познать феномен «истинного» творчества, под которым подразумевается единство жизни и творчества поэта, нерасторжимая связь человека с художником. Как говорит Ходасевич: «Тайна творчества кроется в этой связи» [цит. по: 1, с. 9]. В своем творчестве критик ставил перед собой задачу исследования творчества Пушкина в указанном плане, и разрешение этой задачи стало для него жизненно важным делом, поскольку было тесно связано с его творческим развитием.
По наблюдению И.З. Сурат, пушкинистское творчество Ходасевича было связано с двумя основными направлениями отечественной филологии. Первое направление основывалось на собирании новых материалов, частных сторон биографии и творчества поэта, без их осмысления. В этом направлении Ходасевичу было близко стремление к доскональной точности, фактической обоснованности работ, детальности фактических разысканий. Но главный упор в своем творчестве Ходасевич делал на толковании эстетическом и философском, однако, не пренебрегая при этом фактической и текстологической достоверностью материала, на котором основывалось его толкование. В этой связи следует сказать, что Ходасевич-пушкинист был настоящим профессионалом, исследователем точным и знающим. Его творческое наследие является составной и неотъемлемой частью мировой пушкинианы. Однако до сих пор исследованию творчества Ходасевича-пушкиниста посвящена только одна монография И.З. Сурат, написанная еще в 1994 году. В нашей работе мы намереваемся развить выводы и наблюдения исследовательницы в плане теоретических взглядов Ходасевича на проблему единства жизни и творчества Пушкина.
В статье «В спорах о Пушкине» (1928) Ходасевич, определяя взаимосвязь жизни и творчества Пушкина, сформулировал положение «жизнь-и-творчество». Что оно означает? По Ходасевичу, в основе творчества Пушкина лежит его автобиография. То есть все события, происходившие в жизни поэта, находят отражение, часто незримое обычному глазу, в его произведениях. В этой связи критик писал: «С полной уверенностью можно говорить о той или иной дозе автобиографии в «Кавказском пленнике», в «Цыганах», в «Евгении Онегине», «Скупом рыцаре», «Каменном госте», «Русалке» и т. д. и т. д. Пушкин автобиографичен насквозь» [4, с. 230].
Следующий тезис, который выдвигает критик в рассматриваемой статье, заключается в том, что эти события Пушкин преломлял под разным углом зрения.
Во-первых, по наблюдению Ходасевича, существуют конкретные события, которые находят отражения в творчестве поэта фактически без изменений. Например, такой случай Ходасевич обнаруживает в стихотворении, адресованном В.В. Энгельгардту (1819), где есть следующие стихи:
Я ускользнул от эскулапа
Худой, обритый, но живой.
Во-вторых, по Ходасевичу, в поэме «Кавказский пленник»(1820) можно заметить подлинные пушкинские переживания, поданные на фоне вымышленных событий. По словам Ходасевича: «…приписав Кавказскому пленнику ряд своих собственных тогдашних мыслей и чувств, Пушкин заставляет своего героя пережить события, которых сам не переживал, но которые именно с этими мыслями и чувствами связаны. «Кавказский пленник» оказывается проекцией подлинных пушкинских переживаний на экране вымышленных событий. С этой точки зрения мы и должны рассматривать поэму. И обнаружится, что экран поставлен не вполне удачно, что <…> романтические события поэмы заставили Пушкина придать Пленнику слишком условные черты» [3, с. 277]. В своем наблюдении Ходасевич ссылался на следующем известном признании Пушкина, сделанном в письме В.П. Горчакову (1822): «Характер Пленника неудачен. Это доказывает, что я не гожусь в герои романтического стихотворения» [3, с. 227].
В-третьих, более сложный случай Ходасевич находит в «маленькой трагедии» Пушкина «Скупой рыцарь» (1830). Если история, описанная в «Кавказском пленнике», относится к современности, а психология героя напоминает о романтизме, то в данной «трагедии» события отодвинуты в некое отдаленное прошлое в условную западно-европейскую страну. По мнению Ходасевича, в основе сюжета «Скупого рыцаря» лежат отношения самого Пушкина с его отцом Сергеем Львовичем. Эти отношения в результате отмеченной повествовательной стратегии онтологизируются и даже, мы бы сказали, архетипизируются. Таким образом, данное наблюдение Ходасевича предвосхищает утверждение Д. Д. Благого, что в этой трагедии Пушкина «первоначальный замысел далеко вышел за узкобиографические пределы, приобрел характер громадного философско-исторического обобщения...» [1, с. 580].
Четвертый случай преломления автобиографического материала в пушкинском творчестве Ходасевич видит в незаконченной драматической поэме «Русалка» (1837). Этому произведению Пушкина критик посвятил статью «Русалка. Предположения и факты» (1924), которая вошла в книгу «Поэтическое хозяйство Пушкина» (1924). Следует заметить, что эта статья была также опубликована в 1924 году в журнале «Современные записки». По предположению Ходасевича, в основе драмы лежит следующий автобиографический эпизод. Как известно, в период михайловской ссылки у поэта был роман с крепостной девушкой Ольгой Калашниковой. По мнению Ходасевича, эта история закончилась трагически. Отвергнутая Пушкиным, беременная Ольга якобы утопилась. Отец же девушки использовал связь своей дочери с барином в корыстных целях. По сравнению с рассмотренными выше аспектами преломления автобиографического материала в пушкинском творчестве, в «Русалке» Ходасевич рассматривает материал, генетически восходящий к народной мифологии, но даже в этом случае, по его мнению, можно с уверенностью говорить о реальности переживаний поэта, отразившихся в данном произведении.
Таким образом, в своих пушкинистских исследованиях Ходасевич следовал биографической методологии. По его убеждению, у Пушкина есть произведения, «…без «биографии» просто непостижимые или постижимые как раз неверно, до полного искажения» [6]. Еще до недавнего времени такой подход показался бы архаичным и неактуальным. Однако исследования Ходасевича, предлагающие нетривиальный взгляд на жизнь и творчество Пушкина, заставляют задуматься о правомерности подобного отрицания. На наш взгляд, Ходасевич внес существенный вклад в пушкинистику, и его наблюдения и выводы могут стимулировать современных исследователей на выработку новых подходов и методов в изучении жизни и творчества Пушкина, способствовать созданию научной биографии поэта.
Литература:
ВИДЕОИНСТРУКЦИЯ
